В 2016 году безымянный проезд в Москве между Большой Садовой улицей и Ермолаевским переулком, параллельный Большому Козихинскому переулку, назван аллеей Архитектора Шехтеля . Вблизи аллеи расположено несколько зданий, связанных с именем архитектора, в том числе его последний собственный особняк. Реставрация этого дома на Большой Садовой, №4 завершилась к дню рождения Шехтеля в том же году. Раньше особняк выглядел так, что признать в нём творение Шехтеля было довольно трудно...

Федор Шехтель построил особняк в 1910 году очень быстро - всего за 4 месяца, с конца 1909 года до апреля 1910-го. Усадьба состояла из выходящего на красную линию улицы жилого дома и двухэтажного жилого корпуса во дворе. Первоначально вместо него предполагалось устройство студии-мастерской архитектора с колоссальным окном, занимавшим почти всю ширину фасада, однако в ходе строительства назначение дворового корпуса изменилось. Вместо студии появился жилой дом, и на каждом из двух его этажей разместилось по квартире. В одной поселилась внучатая племянница Шехтеля, художник-авангардист Вера Попова, во второй - его сын, художник и теоретик искусства Лев Жегин.

Ф. О. Шехтель (1859-1926). Проект собственного дома на Большой Садовой улице в Москве, 1910.

В конце 1900-х - начале 1910-х годов в творчестве Шехтеля появились новые черты, и этот дом сильно отличался от знаменитых его построек. К моменту его проектирования Шехтель уже перешел от чистого модерна к неоклассике, от украшений к простоте. Дом выглядит благородно, сдержанно, даже строго, но и красиво.

Особняк в 1910 году. Строители России. Москва в начале века, M, 2001, ISBN 5-9207-0001-7

Особняк Шехтеля стал одним из лучших московских памятников неоклассицизма. Колонны на фасаде, правильной формы арка, рельеф над аркой на античный сюжет напоминают о классических усадьбах столетней давности.

От модерна осталась только асимметричность фасада и общая композиция.

Крыша выполнена в виде мансарды. Раньше на ней можно было пить чай, любоваться Патриаршими прудами и даже кататься на роликах. Между крышей и жилыми помещениями Шехтель устроил технический этаж.

На рельефе над въездной аркой представлен авторский вариант знаменитого фриза, украшавшего стены Парфенона на Афинском акрополе.

В центре композиции изображена богиня мудрости древних греков Афина, а с обеих сторон фигуры, олицетворяющие главные искусства - живопись, скульптуру, музыку и архитектуру.

Еще одно украшение-метафора находится над входом в дом, и связано с семьей архитектора. Сына архитектора звали Лев, а сам Шехтель был Львом по гороскопу, возможно, это образно отражено во фризе.

В этом доме часто бывал Владимир Маяковский, друживший с детьми Шехтеля и ухаживающий за младшей дочерью Верой (1896-1958). Ему было 20, ей - 14, и футуристическое поведение кавалера приводило родителей девушки в ужас. Но поэт часто бывал в доме, читал с балкончика стихи, а в комнате Веры вместе с ее братом Львом и его другом Василием Чекрыгиным рисовал свой первый рукописный сборник стихов. Роман оборвался, когда выяснилось, что ухаживания поэта закончились беременностью Веры. Ему отказали от дома, а Веру отправили в Париж прервать беременность. В ее жизни будет еще два супруга, но она бережно сохранит свои дневники, воспоминания и вещи, имеющие отношение к поэту, и в 1953 году передаст всё в музей Маяковского.

Впоследствии Вера Шехтель вышла замуж за сотрудника отца, архитектора польского происхождения Генриха Гиршенберга. В 1919 году у них родилась дочь Марина, ставшая театральным художником. Позже Генрих Гиршенберг уехал за границу, а Вера осталась. Вторым мужем Веры Шехтель был Сергей Васильевич Тонков. В 1932 году у них родился сын Вадим, ставший артистом.

В холле-гостиной часто устраивались выставки работ детей архитектора. По стенам также висели работы его друзей - художников. Жилые помещения выходили окнами во двор, который соседствовал с двором здания Московского Архитектурного общества, возглавляемого Шехтелем. Первый этаж был общественный, и центральной его частью был просторный зал с потолками в 7 метров. Здесь была мастерская архитектора, а рядом находилась библиотека и столовая.

Летом 1917 года Шехтелю удалось найти покупателя на свой особняк на Большой Садовой, после чего семья поселилась в небольшом арендованном доме на Первой Брестской улице, 59. Архитектор рассматривал варианты переезда из Москвы в Крым, однако уехать Шехтелю не удалось, о чём он позднее сожалел. Последние три года жизни до 1926 года Федор Шехтель после скитаний по Москве прожил на Малой Дмитровке, 25 в квартире, которую он купил для дочери ещё в 1913 году.

Фёдор Шехтель в холле собственного дома. Фото 1910-х годов.

В советский период здесь находился сначала детский сад, а потом отдел КГБ, и о его авторстве забыли. В 1991 году в доме поселились бомжи, и два года жили, сжигая в камине все, что могло гореть. Когда в 1993 году сюда въехал только что образованный фонд "Стратегия", состояние здания было ужасное. От разрушения его спасли только железобетонные перекрытия. Фото интерьеров: Петр Антонов

При реставрации столовой, во время разборки позднейших наслоений с потолка, раскрыли небольшой фрагмент горизонтальной колонны с растительным орнаментом виноградной лозы и по найденному кусочку восстановили по всему потолку.

Хотя в здании не осталось вещей Шехтеля, его можно считать мемориальным с точки зрения планировки. Дом создавался под нужды, привычки и образ жизни Федора Осиповича, его жены и троих детей.

Некоторые шехтелевские детали восстанавливали по фотографиям и аналогиям. Было известно, что в комнате с камином были витражи, но какой у них был рисунок и цвет было неизвестно. Пришлось ориентироваться на узор витражей в предыдущем доме архитектора. Гобелены над камином тоже восстановили по фотографиям, но цвет пришлось подбирать.

Особняк на Большой Садовой мог бы стать замечательным местом для музея Фёдора Осиповича Шехтеля.

Фото

Источники информации:
Кириченко Е. И. Фёдор Шехтель. — М.: Издательский дом Руденцовых, 2011.
Строители России. Москва в начале века, M, 2001.

Если в районе Триумфальной площади Вы покинете суету Садового кольца
и немного углубитесь в спокойствие московских переулков,
то на углу Ермолаевского и Трехпрудного Вам неожиданно откроется
небольшой особняк, больше всего напоминающий средневековый готический замок.
Сейчас там находится посольство Уругвая.

Этот дом построил для своей семьи в 1896 году замечательный русский архитектор (немецкого происхождения)
Федор Осипович Шехтель, один из самых известных в России мастеров стиля модерн.
К этому времени ему исполнилось 36 лет. После завершения строительства особняка Морозовых на Спиридоновке
(1893 год) он был уже известен и популярен.
Гонорар, полученный Шехтелем за этот готический дворец, позволил архитектору приступить к постройке своего
нового жилища.

Как отмечают Д.О.Швидковский и Е.А.Шорбан в своей книге "Особняки Москвы" , именно собственный дом лучше
всего может рассказать о творческой индивидуальности архитектора. Конечно, речь идет о конкретном временном
промежутке творческой жизни мастера. И дом этот всей своей душой и содержанием очень хорошо показывает начало
перехода Шехтеля в своем творчестве от готики к модерну. Готика очень сильна как в архитектуре особняка,
так и в оформлении его интерьеров, но уже во многом здесь зарождаются, пробиваются ростки нового стиля.

Известный исследователь творчества архитектора, его биограф Е.И.Кириченко, считает, что готика в русском искусстве
своим возникновением обязана именно Шехтелю. Она соответствовала духу того времени, романтизму.
Как в свое время Возрождение "открыло" античность, так XIX век "открыл" средневековое искусство, чьи формы
и принципы стали средством преодоления старой архитектурной системы и зарождения новой.
Но со временем Шехтель переосмысливает использование "старых, средневековых" архитектурных форм,
упрощает их, пластически перерисовывает, добавляя плавность линиями, все больше используя идеи символизма,
и приходит в начале XX века к новому звучанию архитектуры - стилю модерн.
Начальные ноты этого перехода мы и будем наблюдать в архитектуре и интерьерах дома в Ермолаевском переулке.

Сам Федор Осипович с юмором писал Антону Чехову о своем доме: "…построил избушку непотребной архитектуры,
которую извозчики принимают то ли за кирку, то ли за синагогу".
Внешняя пластика дома обусловлена, с одной стороны, сложной формой участка, а с другой стороны, она характерна
для готики (архитектурное решение фасадов), а затем и модерна (компоновка различных по размеру, форме и высоте
объемов здания). Композиция особняка динамична, у нее нет одного ярко выраженного фасада, дом одинаково
живописно смотрится со всех сторон.
Вид его непрерывно меняется в зависимости от угла зрения - стены то подступают, то отходят, башни поворачиваются
в неожиданных ракурсах - создается впечатление движущегося живого организма

Основным, доминирующим элементом фасада, выходящего в Ермолаевский переулок, является башня с высоким
щипцом и фронтоном, с классическим перпендикулярным окном кабинета, характерным для английской готики XV века.
Плоскость стен не имеет пышности готической отделки, как в особняке Морозовых на Спиридоновке.
В этом упрощении декора как раз уже видно влияние нового стиля. В отделке стен фактура кирпича
(его имитирует светло-коричневая керамическая плитка) чередуется с оштукатуренной поверхностью.
Две островерхие башни по углам фасада отступают вглубь территории: в левой, круглой, - "черная" лестница,
в правой, имеющей шестиугольную форму - парадный вход в особняк.

Внешняя архитектура дома и его внутренняя планировка очень ярко иллюстрируют совершенно новый принцип
построения жилых зданий, характерный для всего творчества Шехтеля, - проектирование "изнутри наружу",
когда архитектор вначале строит планировку помещений внутри дома, а затем проектирует фасады.
Центр тяжести переносится внутрь здания.

Обращает на себя внимание ограда дома - это уже несомненная дань модерну - кованная решетка с растительным
орнаментом из извивающихся побегов

Над главным входом - роскошное мозаичное панно, выполненное в мастерской
В.А.Фролова по эскизу Шехтеля.На нем - три времени жизни ириса,
цветка модерна, - рождение, расцвет, увядание,
и три символа - латинская буква S - начальная буква фамилии архитектора
в латинском написании и число 96 - год постройки дома.
Существует мнение, что число 96 можно трактовать, как латинскую же
букву N - начальную букву имени жены Федора Осиповича, Натальи
(ее отец, увлекавшийся искусством и коллекционированием, был близким
приятелем П. М. Третьякова).
Таким образом, уже перед входом в дом мы видим символику семьи архитектора.

До нашего времени дом Шехтеля сохранился почти в неизменном виде.

Доминирующим элементом фасада является угловая многогранная башня,
верхнюю часть которой завершает глухой парапет смотровой площадки,
отделенный от общего массива башни профилированным карнизом.
В башне расположен парадный вход, декорированный консольным порталом.
В верхней части стену башни прорезает узкое окошко, освещающее прихожую.

Въездные ворота ограничены двумя пилонами с двускатными навершиями.

Сегодня в особняке находится резиденция посла Республики Уругвая.
Отношения между нашими странами завязались в 19 веке.
Неоднократно связи эти нарушались и вновь восстанавливались.
А с 1950-х годов главы дипломатических миссий Уругвая,
а затем и послы стали жить в особняке,построенном для себя
архитектором Францем Шехтелем.

Черезвычайный и полномочный посол республики Уругвай
Альберто Фахардо Клаппенбах и его супруга мария Тереса поселились здесь в 2001 году.
Несмотря на изменение обстановки,новым хозяевам удалось сохранить изящество интерьера.
"Это дом,в котором приятно жить,-замечает посол.-Все комнаты разные.Каждая-отдельная вселенная,
но в целом это очень гармоничный мир."
Господин Клаппенбах прекрасно знает историю дома и с удовольствием показывает его гостям.

Двухэтажная хозяйственная постройка с подвалом, построенная Шехтелем одновременно с домом, облицована,
как и фасады, керамической плиткой коричневатых оттенков. Скошенный угол декорирован композицией из полихромной
плитки в виде круга с изображением геральдического символа, изображающего рычащего льва.

Интерьер у Шехтеля достигает и даже превосходит значимость внешней архитектуры. Внутренняя планировка дома
логична и тщательно продумана, это всегда результат заботы о комфорте и удобстве жилья, учета особенностей быта
обитателей дома, для кого бы Шехтель не строил. Свой собственный дом архитектора подтверждает это правило -
он является обителью уюта и благополучия. Внутри господствует спокойная, изысканная, соразмерная человеку красота.
Благодаря стараниям бывших и нынешних обитателей особняка, интерьеры сохранены практически полностью в том виде,
в каком они были созданы Шехтелем.

Войдем в дом.
Небольшая прихожая в башне с парадным входом сохранена полностью - и вешалка для одежды, и пол, выложенный
метлахской плиткой, и витраж в окне под потолком… В верхней части витража - два круглых медальона с
изображениями мужчины и женщины, стилизованные под средневековье).
И звучит вопрос - а может быть, это портреты хозяев дома -Натальи и Федора Шехтелей?
.. Ответа нет, но эта красивая версия сразу настраивает гостей на романтический лад.

Вестибюль, в который через несколько ступеней и стрельчатую арку "перетекает" прихожая, оформлен
деревянными панелями.

Очень красива рама большого зеркала, напоминающая зубчатые стены средневековой крепости, но не создающая
ощущения массивности. И здесь, и в прихожей мы видим пересекающиеся балки потолка - дань готике.

В помещениях первого этажа сохранились массивные филенчатые двустворчатые и одностворчатые двери с оригиналь-
ными латунными ручками, первоначальный паркет.

Малая гостиная с камином. У Шехтеля здесь был кабинет.

Это наиболее оригинальная, пышно отделанная комната. Главный элемент кабинета -
огромный белый камин из Родосского мрамора, который не утратил своего назначения
и используется по сей день.Он украшен сложной лепниной, в которой переплетаются ленты,
фрукты и сказочные существа - сфинксы, грифоны и химера - будто духи, населяющие особняк.

Слева от камина деревянная винтовая лестница ведет на галерею, деревянная балюстрада которой красивым тяжелым
орнаментом ложится на камин, на галерее находилась библиотека архитектора.

Напротив - во всю стену огромное окно, то самое, перпендикулярное, из английской готики. Верхняя часть его
украшена витражом, состоящим из трех частей с изображениями средневековых сюжетов - рыцарей и их прекрасных дам.

Потолок разделен на квадраты мощными деревянными балками, в центре - чудесная люстра, выполненная по эскизам
Шехтеля, со сказочными то ли петушками, то ли дракончиками.

Рядом с большим окном - маленькое окошко, прорезающее толщу стены на манер бойницы.
Назначение его - дополнительный свет для работы мастера.

Все что вы видите в комнатах,привезено из Уругвая.Это мебель из дома посла.Господин Клаппенбах изучал право
и экономику в Уругвае,США и Англии.Он молод и остроумен,увлекается историей и архитектурой.
"Этот дом построен и оформлен знаменитым Шехтелем.Меня интересует его судьба,и я хочу больше знать
о его творчестве,"-признается он.Посол рассказывает о современной жизни особняка.В бывшей мастерской
архитектора,где по меньшей мере восемь углов,ныне столовая.Кабинет бывшего хозяина теперь музыкальная гостинная.
Иногда камерный ансамбль занимает место на деревянной галерее,и треск поленьев в пылающем камине служит естественным дополнением к струнной музыке.

Притягивают и манят своей глубиной витражи, вставленные в створки встроенного шкафа справа от камина.
Необыкновенно изысканный геометризированный растительный рисунок (чувствуем модерн) подобен вдруг
увеличившимся в размерах ювелирным украшениям старых мастеров.

В гостиной-кабинете царит атмосфера романтики средневековья, здесь хочется задвинуть шторы, зажечь камин и,
уютно устроившись в кресле, читать захватывающие романы Вальтера Скотта…

Композиционным центром во внутренней планировке дома является лестница, вокруг которой разворачивается
анфилада комнат первого этажа — они, как бусины, нанизаны на нить парадной лестницы: гостиная, кабинет с камином,
столовая и опять гостиная.

Шехтель верен новому принципу объединения пространства при построении интерьера - центрическому.
Великолепная резная парадная лестница темного дерева начинается с величественного фонаря-башни, украшенного
волнообразными линиями - каннелюрами.Многогранный фонарь и ломанная спираль пролетов лестницы -
это центральная ось интерьера.

Гостиная — самое большое помещение в доме — разделена аркой на две части.
Первая часть практически лишена декора, во второй части, как и при входе, использованы потолочные балки,
но отштукатуренные в цвет потолка. Светлый цвет стен делает комнату более торжественной, что соответствует ее
назначению и служит наиболее удачным фоном для украшавших стены картин (в их числе были «Садко» Врубеля,
«Самарканд» Сарьяна и «Масленица в Париже» Рериха).

Необычное украшение гостиной — кованая решетка со стилизованным изображением масок таинственных персонажей,
похожих на сатиров.
При Шехтеле под ней крепился занавес, отделявший пространство гостиной от центральной лестницы дома.
Сейчас занавеса нет.

Официальные приемы происходят в большой гостинной,которая для семьи Шехтеля была и столовой.
Кто только здесь не бывал:Антон Чехов,Константин Коровин,Леонид Собинов,Исаак Левитан,Михаил Врубель,
не говоря уж о влиятельных заказчиках...

Смежная с кабинетом столовая, примечательная своей неправильной многоугольной формой, оформлена лишь
скромной лепной розеткой на потолке. В этой комнате у Шехтеля была мастерская, а в верхнем этаже дома
располагались спальные комнаты.Где и сейчас спальные комнаты.

Примечательное окно второго этажа с круглым витражным стеклом.

В особняке в Ермолаевском переулке Шехтель прожил долгих 14 лет, а в 1910-м переехал в свой новый дом
на Большой Садовой, откуда четыре года спустя был выселен пришедшими к власти большевиками.
Архитектор скитался по коммунальным квартирам, тяжело болел, голодал и бедствовал, но продолжал упорно работать.
«Я строил Морозовым, Рябушинским, Фон-Дервизам — и остался нищим.
Глупо, но я чист», — писал он книгоиздателю Сытину.
В 1926 году Шехтель скончался и был похоронен на Ваганьковском кладбище…

Шехтель писал, что он искал в архитектуре «музыку форм и радость красок» —
эти слова во многом относятся и к его собственному особняку в Ермолаевском переулке.

Источники информации:

Д.О.Швидковский, Е.А.Шорбан. Особняки Москвы. Москва, 1997 год
Е.И.Кириченко. Ф.О.Шехтель. 1973 год.
А.Минкин. Шехтель + эпоха = модерн. Журнал "Наследие", №28 от 13 июля 1999 года.
О.Торчинский. Мастер строил для себя. Журнал "Дипломат", декабрь, 2003 года.
О.М.Леплинская. Историко-архитектурное обследование владения 28, Ермолаевский пер. ГУОП. Москва, 1993 год.
Журнал Salon.ru
Фотографии мои,сделанные в День музеев в мае 2012г.

Этот дом был построен архитектором в 1910 г. для своей семьи в рекордно короткие сроки - за три месяца. Семья архитектора прожила в нем около восьми лет. В начале века дом привлекал к себе творческую интеллигенцию и потому, что сам Федор Шехтель был гостеприимным человеком, и потому, что в нём часто бывали друзья его сына, художнига Льва Жегина. Сюда приходили философ Павел Флоренский, художники Михаил Илларионов, Наталья Гончарова, Василий Чекрыгин, поэт Владимир Маяковский. Именно здесь, на втором этаже дома, весной 1913 г. создавалась первая поэтическая книжка В.Маяковского "Я!".

Штаб-издательской квартирой была моя комната. Маяковский принёс литографской бумаги и диктовал Чекрыгину стихи, которые тот своим четким почерком переписывал особыми литографскими чернилами...
Через две-три недели книжонка "Я!" с рисунками Чекрыгина и моими была отпечатана в количестве, кажется, 300 экземпляров. Маяковский разнёс их по магазинам, где они были довольно скоро распроданы.

Лев Жегин

В 1918 г. усадьба была национализирована, Шехтель с семьёй был выселен из дома, поселился на съёмной квартире. Последние годы архитектор прожил в нищете в коммуналке у своей дочери Веры.
Особняк на Большой Садовой сначала был занят детским садом, затем районным отделением КГБ. Дом приспосабливался к нуждам новых хозяев, происходили перепланировки. В 1993 г. здание перешло в пользование Гуманитарного центра "Стратегия" в довольно плачевном состоянии.

С 1993 по 2002 гг. проводилась реставрация особняка, приспособление к его использованию в современных условиях в качестве общественно-культурного центра. Коллектив стремился воссоздать исторический облик усадьбы, ее планировку по сохранившимся чертежам и фотографиям.

И после краткого экскурса в историю дома и его обитателей можно полюбоваться тем, что дошло до наших дней.
Говоря о стиле этого здания, знатоки часто употребляют термин "русский модерн", но глубокие исследователи творчества архитектора не столь единогласны. В нем присутствуют и элементы позднего модерна, и классические формы, и неоклассика.
В оформлении парадного фасада доминирует четырёхколонный портик с дорическими полуколоннами, в который вписано огромное трехчастное окно.

В левой части фасада располагается парадный подъезд и монументальная проездная арка, над которой помещен классический барельеф. В центре изображена богиня мудрости Афина, к ней с обеих сторон шествуют музы живописи, скульптуры, музыки и архитектуры.

Едва ли есть сказка более волшебная, чем сказка о трёх сёстрах: Архитектуре, Живописи и Скульптуре... С тех пор как существует наш мир, мы не перестаём зачаровываться этой постоянной сказкой, в которой в неменьшей степени участвуют музыка, поэзия и остальные музы. К жизни нас приковывают лишь стимулы труда, любви и искусства...

Ф.О.Шехтель

Правая часть фасада украшена небольшим балкончиком с кованой решёткой. Композиция не симметрична, но при этом уравновешена.
Кроме выходящего на красную линию главного жилого дома на территории находился палисадник и двухэтажная флигель-мастерская.

Фонарь, освещающий проездную арку, и барельеф над входом.

На первом этаже попадаем в вестибюль с камином. Исторически он выглядел так.

После реставрации постарались вернуть похожий облик, поставили камин (не настоящий), повесили гобелен со схожими природными мотивами.

Витражи на окнах повторяют орнамент на доме Шехтеля в Ермолаевском переулке.

Центральное место в усадьбе занимает огромная гостиная-холл, с высотой потолков более 7 м (!). При жизни владельца по стенам размещались экземпляры его богатейшей художественной коллекции, устраивались выставки детей и их друзей.

Теперь здесь проводятся различные семинары, лекции, презентации научной, художественной литературы, концерты, выставки.

Картины на стенах - декорация к снимаемому в этих стенах кинофильму.

За гостиной располагались кабинет и чертежная. После реставрации они оформлены как библиотека и актовый зал.

На второй этаж ведет на первый взгляд простая лестница, но со старыми перилами, в которых есть удобные желобки под пальцы.

На втором этаже находились спальни членов семьи Шехтеля, а сейчас здесь рабочие кабинеты сотрудников центра "Стратегия". Все интерьеры оформлены в офисном "пластмассовом" стиле, поэтому фотографии интереса не представляют.
Последний марш лестницы ведет прямо на открытую мансарду, расположенную над гостиной. С нее открывается великолепный вид на Садовую! Но когда я вышла на улицу, ливанул такой дождь, что пришлось быстро заснять видео панорамы и бежать обратно в дом.

Из крайности в крайность - после крыши нас повели в подвал, где располагается небольшая фотовыставка, посвященная строениям Ф.О.Шехтеля в Москве.

На этом и завершилось мое путешествие по усадьбе Ф.О.Шехтеля. Жаль, конечно, что от прекрасного особняка подлинными остались только внешние стены, балкончики, барельефы... Но при этом отрадно, что интерьеры восстановлены по сохранившимся фотографиям довольно достоверно, без излишней вычурности, в соответствии с тем, что было при хозяине.

Русская культура Серебряного века была объектом всеобъемлющего исследования на протяжении последних тридцати лет во многом благодаря тому, что есть немало , заслуживающих внимание. Особое внимание уделялось архитектуре модерна - стиля, развивавшегося в нашей стране в период с 1895 по 1917 г. Как архитектурному процессу в целом, так и творчеству крупнейшего мастера эпохи московского модерна - Ф.О. Шехтелю - посвящены фундаментальные работы и отдельные статьи.

Особняк на Большой Садовой улице стал последним из домов, построенных Шехтелем для своей семьи. Этот особняк мы увидим на «Триумфальная площадь : от официального «легкомыслия» к неофициальной серьёзности».

Здание по целому ряду свойств и характеристик можно отнести к числу самых совершенных произведений ведущего зодчего московского модерна. Особняк представляет собой итог длившейся более 25 лет творческой деятельности. В доме на Большой Садовой нашли воплощение наиболее яркие черты творческого метода зодчего. Здесь проявилось свойственное Шехтелю своеобразие в интерпретации архитектурного
исторического наследия.

Одной из главных задач при проектировании дома для себя становится выражение личностного самосознания и понимания своего места в мире, представление о личности как о самоценном и неповторимом явлении. Собственные дома архитекторов, как правило, отмечены ярко выраженным индивидуальным началом и воплощением творческого программного кредо. Три собственных дома и две дачи Шехтеля, спроектированные им в разное время, позволяют составить представление об изменении эстетических взглядов
мастера и его творческих предпочтений. Для исследователя несомненный интерес представляют и те черты, что объединяют все эти разновременные постройки и обеспечивают их общую содержательную основу. Последний в своей жизни собственный дом Ф.О. Шехтель строит на приобретенном им участке по адресу Большая Садовая улица, 4.

В декабре 1909 г. он подает прошение о разрешении ему строительства на этом участке двух новых каменных зданий. Главное жилое строение задумывалось двухэтажным с цокольным полуподвалом. Его дополняла одноэтажная каменная пристройка с проездом во двор. В глубине участка предполагалось возвести трехэтажное каменное жилое строение с подвалом. Представленный проект так и не был полностью реализован. Дворовый корпус, например, был выполнен в два этажа и по объему мало отличался от корпуса, расположенного по красной линии Садового кольца. Проект нового дома внешне резко контрастирует с предшествующим семейным гнездом Шехтеля. Так, сохранившийся до наших дней дом в Ермолаевском переулке был выполнен в стилистике европейского Средневековья. Новая постройка с самого начала ассоциировалась с русским классицизмом.

Избранные автором ордерные формы соответствовали торжественной величавой стилистике московского ампира послепожарного периода и были похожи на многие интересные места в Москве. Поскольку Садовое кольцо создавалось и застраивалось именно в эту эпоху, проект нового особняка носил явный отпечаток исторической преемственности. В то же время автор, переосмысливая классическое наследие и достигнув высокой степени мастерства на качественно новом уровне, возвращается к истокам своего творчества. Первый собственный московский дом Шехтеля на Петербургском шоссе также был построен в традициях классицизма. Новое здание, несмотря на наличие приставных дорических колонн, отличается от большинства неоклассических построек, распространившихся в начале XX столетия. В композиции ощущается свойственная модерну и чуждая неоклассицизму приверженность к сложным ритмическим соответствиям, контрастным сочетаниям симметрии и асимметрии. Облик здания многообразен и декларативен. Использование ордера возрождает строгий и простой образ архитектуры эпохи классицизма. При этом отсутствует прямое цитирование, буквальное воссоздание приемов, применяемых зодчими послепожарной Москвы. На облик здания повлияли не какие-то конкретные постройки О.И. Бове, Д.И. Жилярди или А.Г. Григорьева. Речь идет о метафорическом
переосмыслении московского ампирного наследия в целом. Композиционное решение фасада отражает умонастроения тревожной предреволюционной эпохи. Наряду с другими лучшими представителями русской интеллигенции Ф.О. Шехтель занят поиском устойчивых, безусловных, вечных ценностей.

Именно такие нравственные, духовные и художественные ориентиры находят выражение в архитектуре его нового дома. Символом вечных ценностей как раз и считалась классика. К этому времени относится и признание архитектуры русского классицизма явлением национальной культуры. Произведения, соотносимые с этим наследием, рассматривались как выражение общечеловеческих и национальных ценностей одновременно. Таким образом, обращаясь к русскому классическому наследию, Шехтель демонстрировал свою принципиальную приверженность идее общественной значимости искусства как решающей силы нравственного воздействия. Симметричный барельеф над пролетом входной арки является прямым выражением этого убеждения хозяина дома. Центральное место в композиции занимает древнегреческая богиня мудрости - Афина. Именно к ней с обеих сторон движутся музы живописи, скульптуры, музыки и архитектуры. Сюжет барельефа, с одной стороны, является воплощением творческой фантазии Ф.О. Шехтеля, а с другой - выражением его художественной программы. Идея вечной и абсолютной ценности искусства проявляется не только в сюжете, но и в стилистике барельефа. Расположение и трактовка фигур напоминают известное изображение панафинейских шествий на стенах Парфенона в афинском Акрополе - одного из главных храмов Древней Греции.

Уравновешенность и гармоничность всех частей дома на Большой Садовой делает его наиболее интересным образцом неоклассицизма во всем творческом наследии Ф.О. Шехтеля, так же как и многих интересных мест в Москве.

Примечательно широкое использование Шехтелем диагональных, пересекающихся соответствий и ритмов. Форма главного окна-портика перекликается с окнами обоих этажей правой части здания. Балкон второго этажа и балюстрада аттика центральной части так же выполнены в едином ключе. Перекликаются и рельефные венки на фасаде в одноэтажной и двухэтажной частях здания. Внутренняя планировка дома на Большой Садовой аналогична построенным в совершенно иных стилях и иными средствами ранним особнякам
Ф.О. Шехтеля. Смысловым, композиционным и пространственным ядром интерьера является большой холл. Его двойная высота (7 м) противопоставлена сравнительно небольшой высоте обоих этажей жилых боковых и задних помещений. Холл в доме мастера выполняет функцию общественного помещения, что отчасти объясняется соседством шехтелевского особняка с домом Московского архитектурного общества (МАО) в соседнем Ермолаевском переулке. Учитывая огромный масштаб деятельности Федора Осиповича в
этой организации, необходимость каждодневных деловых и творческих контактов, дружеских встреч зачастую предполагала их проведение не только в доме МАО, но и в доме Шехтеля.

Холл не раз становился выставочным залом, «храмом искусства». На его стенах размещались, сменяя друг друга, экспонаты богатейшей художественной коллекции хозяина дома. Экспонировались и произведения членов его семьи, а также случались художественные выставки друзей и знакомых его детей. Как правило, это были сторонники авангардного искусства, отношение к которому самого Ф.О. Шехтеля было сдержанным, но не враждебным. Согласно устоявшейся московской традиции, дом имел два входа. Парадный вход был
смещен в боковой торец и располагался сразу за проездной аркой. Вестибюль, расположенный в двух уровнях одноэтажной левой части здания, был соединен
двумя дверными проемами с главным холлом и задней, хозяйственной частью. Черный ход, находящийся в тыльной части здания, со стороны двора вел в кабинет хозяина дома, в его мастерскую и в расположенные на втором этаже комнаты членов семьи. Таким образом, черный ход вел одновременно в жилую, рабочую и хозяйственную части дома. Чистота форм и сознательная скупость интерьера (потолок главного холла был выполнен в виде простых кессонов) в эстетическом и эмоционально-психологическом отношении соответствуют
дизайнерским принципам рубежа 1920–1930-х гг. Примечательно, что в советские годы интерьер шехтелевского дома (уже после смерти автора) был переделан с привнесением элементов «дворцовости».

Степень зрелости мастера, накопленный организационный опыт с блеском проявились в процессе строительства дома на Большой Садовой. Если разрешение на строительство было оформлено лишь в 1909 г., то к концу августа 1910 г. здание фактически было готово, т.е. весь цикл строительных работ был выполнен в течение одного сезона. Такой темп ведения работ был обусловлен предварительным согласованием всех условий с подрядчиками и поставщиками строительного оборудования. Шехтель в этом процессе проявил себя не только
как архитектор, дизайнер, организатор, но и как инженер. Здание имело систему парового отопления, выполненную по проекту хозяина дома. Все элементы и части здания говорят о стремлении автора проекта создать семейное гнездо для человека, в полной мере реализовавшего свои творческие возможности, и мастера, который более не чувствовал необходимости кому-либо что-либо доказывать, а стремился достойно встретить старость именно в этом доме. Большую часть своей творческой биографии Шехтель утверждал идею об особой социальной роли искусства и благотворном влиянии красоты на человека.

Зодчество в этом смысле представлялось ему тем более значимым, поскольку оно постоянно окружает человека своими произведениями и непосредственно воздействует на него. Мечта Шехтеля о синтезе искусств, способствующих созданию гармоничного, разумно организованного общества, органически обусловлена всем предшествующим жизненным опытом великого зодчего. В последнем полноценном произведении Федора Осиповича проявились его качества как мастера комфортабельных планировок, творца исключительных
по своим строительно-техническим параметрам, прочности и красоте отделки зданий и в то же время человека, который взял на себя благородную задачу украсить жизнь общества в целом. Противоречий между высочайшим строительным качеством, рационализмом и уютностью спроектированных им зданий и представлениями художника о высокой социальной миссии зодчества никогда не было. Утилитарная функция архитектуры является только средством для реализации ее высшей цели - благотворного воздействия на
души людей.

После революции, во время Гражданской войны и в 20-е гг. ХХ в. влиятельные политические и общественные организации (большая часть руководящего состава партии, Пролеткульт и др.) настаивали на необходимости решительного отказа от культурного наследия и немедленном формировании принципиально новой «пролетарской культуры». Считалось, что ввиду исчерпанности возможностей искусства его следует заменить «деланием вещей». Таким образом, художественная культура и утилитарное производство противопоставлялись друг другу. Оказавшись в совершенно новых и весьма опасных для него социальных условиях этого периода, Шехтель бескомпромиссно выбирает позицию: художник, всю свою жизнь прекрасно «делавший вещи», сознательно и решительно встал на защиту «бесполезного» искусства.

В настоящее время здания и сооружения, возведенные выдающимися архитекторами и представляющие собой совершенные образцы того или иного стиля, не ограничиваясь прежней формулировкой «памятники архитектуры», относят к более универсальной категории «объектов культурного наследия». Такой подход тем более оправдан в случае с последним особняком Ф.О. Шехтеля. Те семь с половиной лет, что Федор Осипович прожил в своем доме, были наполнены многообразной творческой деятельностью, в т.ч. в МАО,
здание которого находилось практически в одном дворе с домом архитектора. Созданное еще в 1867 г. первое творческое объединение московских архитекторов и инженеров-строителей вело интенсивную и разностороннюю деятельность по изучению истории архитектуры и строительной техники, инициировало созыв съездов архитекторов и организацию архитектурных выставок.

Официальной целью МАО было содействие распространению в России художественных и технических знаний, относящихся к архитектурно-строительной деятельности. Для поощрения исследований в области строительных материалов и технологий назначались конкурсы и премии за лучшие проекты и «сочинения». Важным направлением считалась организация обучения десятников из числа наиболее грамотных и опытных рабочих. Ф.О. Шехтель возглавлял МАО с 1906 по 1922 г. Известно о его систематических
встречах в собственном доме с ведущими членами Московского архитектурного общества: В.Д. Адамовичем, П.С. Бойцовым, Г.А. Гельрихом, И.В. Жолтовским, И.П. Машковым, А.Э. Эрихсоном и др.

В главном доме на Большой Садовой и в дворовом флигеле проживала не только большая и дружная семья выдающегося зодчего, но и его многочисленные родственники. Некоторые из них оставили яркий след в истории русской культуры. Сын архитектора - Лев Федорович Жегин (до первой мировой войны - Лев Францевич Шехтель) интересен не только как художник и теоретик искусства, но и как близкий друг и единомышленник В.В. Маяковского, С.В. Герасимова, В.Н. Чекрыгина, а также В.А. Фаворского и других членов
объединений «Маковец» и «Путь живописи». В доме на Большой Садовой улице его комната на втором этаже выходила на уличный фасад большим тройным окном. Именно в ней часто гостил молодой Маяковский, а В.Н. Чекрыгин продолжительное время проживал в доме Шехтелей. Фактически, первая книга стихов В.В. Маяковского с характерным названием «Я», была проиллюстрирована в 1913 г. совместными усилиями автора, Льва Жегина и Василия Чекрыгина в доме на Большой Садовой. После революции именно Л.Ф. Жегин стал инициатором создания группы художников «Маковец», просуществовавшей до 1926 г. и ставившей своей целью сохранение русских духовных начал на основе культурной преемственности. Для Советской России послереволюционной поры такая позиция требовала немалой смелости.

Ведь даже название этого объединения московских художников было символом. Именно на холме Маковец Сергий Радонежский положил начало Свято-Троицкой лавре - средоточию православной русской культуры. В деле созидательного, примиряющего творчества Л.Ф. Жегин находил единомышленников среди самых разных художественных групп и направлений. Например, его ближайшими друзьями стали живописцы М.Ф. Ларионов, Н.С. Гончарова, А.А. Осмеркин. Произведения самого Льва Жегина хранятся в лучших
собраниях России, включая Государственную Третьяковскую галерею, Русский музей и отдел графики Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Помимо широкого круга знакомств в художественной среде, Л.Ф. Жегин поддерживал тесную связь с представителями большой науки. Его хорошими друзьями были философ П.А. Флоренский и математик Н.Н. Лузин. Результатом длительного научного поиска стала посмертно изданная книга Л.Ф. Жегина «Язык художественного произведения (Условность древнего искусства)».
Младшая дочь Ф.О. Шехтеля - Вера Шехтель-Тонкова также стала художником, чье формирование началось в творческой атмосфере дома на Большой Садовой. Примечательными личностями были проживавшие во флигеле племянница Шехтеля - Вера Александровна Попова и родная сестра жены зодчего Вера Тимофеевна Жегина. В.А. Попова была одаренным скульптором и графиком. Художественное образование получила в Париже. В 1910-е гг. творчество Веры Поповой испытывает сильное влияние русского классицизма.
Есть основания полагать, что именно В.А. Поповой был выполнен барельеф над входной аркой дома Ф.О. Шехтеля на Большой Садовой. В доме Шехтеля регулярно бывали ее братья Николай и Сергей Александровичи. Братья Поповы сыграли заметную роль в театральной жизни Москвы 1920–1930 гг.

Н.А. Попов - режиссер театра В.Ф. Комиссаржевской, Малого театра (1907– 1910, 1929–1934) и Большого театра (1919–1920, 1926–1927). Н.А. Попов стал автором первых работ о К.С. Станиславском. Общность интересов и любовь к театру сблизили братьев Поповых с Шехтелем. С.А. Попов, работавший в Художественном театре и в Театре имени К.С. Станиславского, оставил ценные мемуары об особенностях московской художественной жизни послереволюционного периода. Н.А. Попову принадлежит авторство воспоминаний о
Ф.О. Шехтеле как о театральном художнике.

Вера Тимофеевна Жегина жила на втором этаже дворового флигеля вплоть до 1936 г. Сохранилось датированное 1925 г. удостоверение, подписанное Л.В. Маяковской, И.И. Нивинским, А.В. Шевченко и другими крупными художниками - выпускниками Строгановского училища. В нем отмечаются исключительные заслуги В.Т. Жегиной в сохранении библиотечного фонда училища в тяжелые годы разрухи. Примечательно, что ее родной брат - Николай Тимофеевич Жегин - считается спасителем фондов Дома-музея П.И. Чайковского в Клину в 1916–1926 гг. в бытность директором музея. После выселения Ф.О. Шехтеля из его особняка новым обитателем дома стал Роберт Петрович Эйдеман - молодой, энергичный военачальник, сделавший стремительную карьеру в годы гражданской войны. С 1921 г. Р.П. Эйдеман командовал войсками Харьковского военного округа, а позже был заместителем командующего вооруженными силами Украины и Крыма.

С 1925 по 1932 г. Эйдеман - начальник Военной академии имени М.В. Фрунзе. На этом посту он сумел привлечь в академию талантливых военных теоретиков, демонстрируя при этом незаурядную широту взглядов и не свойственную той эпохе степень терпимости ко вчерашним врагам. В период его руководства академией в число преподавателей вошел, например, видный деятель Белого движения, заместитель А.И. Деникина и П.Н. Врангеля генерал Я.А. Слащев. При непосредственной поддержке Эйдемана в эти годы осуществляются важные исследования по обобщению опыта гражданской войны в России и относительно характера войн будущего. Многие теоретические выводы
и предположения Эйдемана позже нашли подтверждение в годы Великой Отечественной войны.

В 1927–1936 гг. Р.П. Эйдмеман занимает пост ответственного редактора журнала «Война и революция» и в этом качестве руководит выпуском трехтомника «Гражданская война (1918–1921)». С 1932 г. Эйдеман приобретает всесоюзную известность в качестве председателя Центрального совета общества Осоавиахим. Несколько неожиданной для руководителя такого уровня и профессии является литературная деятельность Р.П. Эйдемана. Кадровый военный и ученый был автором многочисленных поэтических произведений, повестей
и рассказов. Эйдеман входил в число делегатов Первого Всесоюзного съезда советских писателей в 1934 г. и был избран членом правления Союза советских писателей. В июне 1937 г. Эйдеман был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян как член «антисоветской троцкистской военной организации».

Двадцать лет спустя был полностью реабилитирован. Согласно данным Е.И. Кириченко , во второй половине 1930-х гг. в дворовом флигеле дома Шехтеля находилась мастерская известного советского скульптора Ивана Дмитриевича Шадра. Представитель первого поколения советских скульпторов, сын уральского плотника, он сумел получить основательную
профессиональную подготовку как в дореволюционной России (в Рисовальной школе Общества поощрения художеств в Петербурге), так и в Париже у знаменитых французских скульпторов Ф.О. Родена и Э.А. Бурделя.

Кроме Парижа И.Д. Шадр успел поработать и в Риме. Работы Ивана Шадра в 1920-е гг. получили широкую известность и признание. Наибольшая слава выпала на долю его скульптуры «Сеятель», поскольку ее изображение было отпечатано на советских ассигнациях того времени. В настоящее время особняк Ф.О. Шехтеля, отреставрированный фондом
«Стратегия», может быть использован для проведения экскурсий для студентов и старших школьников в качестве наглядного пособия в преподавании таких дисциплин, как «История», «История архитектуры и строительной техники», «Культурология». Имеется возможность не только внешнего осмотра здания, но и доступа внутрь по согласованию с администрацией фонда. Целесообразность использования данного объекта в учебном процессе обусловлена следующими важными обстоятельствами:
последний собственный дом Ф.О. Шехтеля является своеобразной иллюстрацией к социокультурным реалиям русского Серебряного века;
существует очевидная и непосредственная связь объекта с жизнью и творчеством выдающихся деятелей отечественной культуры (В.В. Маяковский, И.Д. Шадр, Н.С. Гончарова, М.Ф. Ларионов, А.А. Осмеркин, Р.П. Эйдеман и др.);
усадебный комплекс Федора Осиповича Шехтеля является удачным примером восстановления почти утраченного памятника начала XX в. (в начале 1990-х гг. оказавшееся бесхозным строение подверглось хищническому разграблению и разрушению).

Помните, я вам рассказывал про то, что на прошедшей неделе я посетил два возрожденных объекта историко-архитектурного наследия Москвы? Это стало возможным благодаря проекту Департамента культурного наследия. Пост с интерьерами и историей восстановленного я уже опубликовал.

Сегодня мы переместимся в дом известного русского архитектора Федора Шехтеля на Большой Садовой улице. Наверняка, вы обращали внимание на этот красивый старинный особняк. Но попасть в него можно только во время различных мероприятий. Так давайте же совершим виртуальную экскурсию по Дому Шехтеля и, параллельно, перенесемся на лекцию-встречу из цикла «Линия жизни» с почетным реставратором города Москвы Григорием Валерьевичем Мудровым.

Чем был дорог этот особняк для архитектора Федора Осиповича Шехтеля? Элементы какого более «раннего» архитектурного стиля он воспроизвел в элементах фасада своего дома на Большой Садовой? Как история особняка Шехтеля связана с драматическими событиями из жизни архитектора? И кто чуть не уничтожил старинный особняк в наши дни?

Внимательные москвичи знают, что в столице есть несколько особняков Шехтеля. И это действительно так. Особняк на Большой Садовой - это третий дом, который прославленный архитектор построил для себя и своей семьи.

2.

29 мая 2018 года в рамках проекта Департамента культурного наследия города Москвы была организована лекция-встреча из цикла «Линия жизни» с почетным реставратором города Москвы Григорием Валерьевичем Мудровым.

4. Дом был возведен в 1910 году.

Начал архитектор-реставратор с небольшого рассказа о себе, а основную часть лекции посвятил, конечно, своему творческому пути. Григорий Валерьевич занимается реставрацией более 30 лет, за эти годы он отреставрировал свыше 60 памятников культурного наследия. На встрече со слушателями он рассказал о наиболее значимых для него проектах, о тех работах, которые ему особенно полюбились и подарили богатый опыт. Посетители услышали рассказ о реставрации дома Лобанова-Ростовского, Петровского путевого дворца и усадьбы Замятиных-Третьякова на Гоголевском бульваре. Реставратор не только поведал о том, как восстанавливались эти памятники, но и показал собравшимся уникальные макеты и фотографии из своего архива.

6. Декор фасада дома относит нас к архитектурным канонам эпохи ампир, который был популярен в начале XIX века.

Григорий Валерьевич - талантливый реставратор и прекрасный рассказчик. Он сумел вовлечь в историю о своей профессии гостей, далеких от этой сферы. Реставратор рассказывал простыми словами о сложных аспектах и деталях своего ремесла. На примере красивых образов объяснил собравшимся разницу между работой архитектора и реставратора: архитектор - словно композитор, а реставратор - исполнитель музыкального произведения.

8. Центральным помещением особняка был большой холл высотой в два этажа. Здесь находилась парадная лестница.

9. Библиотека над балконе парадного зала.

Гости с огромным интересом слушали Григория Валерьевича и задавали в ходе лекции уточняющие вопросы. В конце лекции слушатели горячо благодарили реставратора за то, что полученные знания позволяют им по-новому оценивать архитектурные памятники - те, что они уже видели и те, с которыми еще не знакомы. Встреча прошла в стенах особняка Шехтеля на Большой Садовой, что придало мероприятию особое очарование. После окончания встречи гости не спешили расходиться и с удовольствием прогулялись по залам старинного особняка, осматривая интерьеры усадьбы новым взглядом.

10. Наш замечательный лектор, почетный реставратор Москвы Григорий Валарьевич Мудров. И сегодня кстати день рождения у А.С. Пушкина.

11. Вид на парадный зал с балкона.

12. Федор Шехтель очень любил свой дом, и, по воспоминаниям современников, обрел в нем полную гармонию.

Григорий Валерьевич Мудров - титулованный специалист, архитектор-реставратор высшей категории, обладатель премии «Московская реставрация-2014» за блестяще выполненную работу над объектом "Усадьба Замятина-Третьякова, XIX в.". Он является членом Научно-методического совета при Департаменте культурного наследия города Москвы, а также конкурсной комиссии премии «Московская реставрация».

14. К сожалению, семье архитектора было отпущено мало времени на жизнь в своем идеальном особняке.

15. Вид с крыши особняка. Семья Шехтеля вечерами пила здесь чай и любовалась Патриаршими прудами.

Среди других известных работ архитектора-реставратора такие, как "Городская усадьба А.Л.Кнопа, 1-я пол. XX в., техник архитектуры К.Г. Трейман" (Колпачный пер., д. 5; Главный дом), Городская усадьба Н.Я. Аршеневского, сер. XVIII в. - нач. XIX в., XX в. (Главный дом, флигель, Таганская ул., д. 13). В 1998-2005 гг. под руководством Г.В. Мудрова завершена реставрация Петровского путевого дворца (Дом приемов Правительства Москвы, Ленинградский проспект, д.40).

16. Федор Шехтель тяжело переживал революционные события и утрату собственных домов, к которым он был очень глубоко привязан. Архитектор долго болел и умер в 1926 году.

17. Вид на Большу Садовую с кры В советские годы в доме некоторое время жил известный военный деятель Роберт Эйдеман.

18. Девяностые годы прошлого века особняк встретил в удручающем виде. В нем стали жить маргиналы, которые разводили в особняке костры, жгли остатки мебели и рушили декор посещений.

19. В 1993 году особняк взял под опеку Фонд «Стратегия». Дом приспособлен под общественный культурный центр.

20. За несколько лет особняк был постепенно восстановлен.